Моя "проза"

Если уже начала собирать всё своё рифмомлётство в один сборник, то попробую проделать то же самое и с прозовыми "шедеврами" собственного сочинения. Начну с одного почти автобиографического рассказа (главную героиню писала с себя). Считаю нужным сразу заметить, что нашей игры он почти не касается ("Легенда" здесь упоминается лишь пару раз, да и то вскользь, и, к тому же, в ироничном ключе). Кроме того, он содержит "очинь многа букафф" и адресуется лишь терпеливым читателям. Поэтому если администрация и публика сочтут его неформатным и неприемлемым для публикации на этом портале, не стану возражать против удаления.


Не будь такой серьёзной!


***
У любого мало-мальски опытного специалиста со временем вырастает стойкая нетерпимость к дилетантам, пытающимся браться за его дело и не имеющим при этом элементарных умений и навыков. Дилетантизм, да ещё и с претензиями на собственную правоту, многие справедливо воспринимают как явление тошнотворное. И каждый профессионал борется с ним по-своему и реагирует на него в соответствии со своим опытом, образованием и воспитанием. Кто из нас не слышал отборного шофёрского мата из уст бывалого водилы в адрес какой-нибудь подвыпившей блондинки за рулём, едущей задом наперёд по левой стороне улицы на красный свет? Кто в здравом уме и твёрдой памяти отважился бы заявить жэковскому сантехнику во время работы, что он, дескать, неправильно меняет крестовину фановой трубы (не опасаясь нарваться на град не менее забористой нецензурщины)? И кого можно удивить гневной тирадой, скажем, начальника коммерческого отдела в адрес неумехи-менеджера, провалившего очередную крупную сделку?

О вузовских доцентах и профессорах и говорить нечего – эта суперинтеллигентная публика со сверхтонкой душевной организацией иной раз и в обморок падает, слушая ответы студентов-двоечников при пересдачах...

Риту до глубины души раздражала чужая безграмотность – как в устной речи, так и в письменной. После пяти лет филфака и почти года довольно успешного труда в редакции известной газеты у неё выработалось нечто вроде профессионального «заболевания» – стойкой аллергии на чужие языковые ошибки. Так и хотелось врезать увесистым словарём по лбу в ответ на реплики: «Скоко время?», «Ложите взад то, шо взяли!», «Вас тут не стояло!», «Я рахую, що ви неправі!», «Велике дякую!»...

Но, к сожалению, не все считали эту «болезнь» положительным качеством. В том числе и руководство. Месяц назад, во время затянувшегося аврала по подготовке внеочередного выпуска разнервничавшийся главред учинил жестокий разнос им, корректорам. За якобы слишком долгую возню с вычиткой материала. «Пусть там хоть сто раз попадётся слово «опылсин» с двойным Ё, – рычал он. – Хоть слово из трёх букв с пятью ошибками («истчо» вместо «ещё», а не то, что вы наверное подумали!) – это уже неважно! Сроки горят! Скорее заканчивайте и сдавайте материал в печать!»

С такой халатностью Рита категорически не согласилась, за что и поплатилась. За якобы «умышленное затягивание» со сдачей номера в типографию ей указали на дверь... Ну и чёрт с ними! Плакать не станет!..

Сейчас она листала свежий выпуск уже не своей газеты и сокрушённо качала головой: такого количества ошибок хватило бы на два десятка диктантов, написанных двоечниками! Чего стоит один только вот этот заголовок рекламной заметки от частной клиники: «Фиготерапия – комплект самых новейших методов по лечению самых тяжёлых заболеваний!»

Это как же понимать, коллеги-грамотеи? Может, всё-таки «фитотерапия»? Лечение травами, а не кукишами?! Не «комплект», а «комплекс»? И не «самых новейших», а просто «новейших»? Да ещё и повтор – «самых – самых» в одном и том же предложении!.. Обидно, до слёз обидно смотреть, как закишела ляпами газета после её ухода! И правда, аж разрыдаться хочется!..

Всё, не думать больше об этих охламонах! Пусть дальше позорятся, если им это нравится, но уже без неё!..

Она успела разослать резюме в два десятка более-менее солидных изданий – на вакансии журналиста, копирайтера, корректора, литредактора. Невод заброшен – ловись рыбка, большая-пребольшая, золотая да серебряная!..

А пока ты ловишься, «рыбачка» может позволить себе немного понежиться и позабавиться!

И Рита, схватив со стола планшет, плюхнулась в кресло – с решительным намерением забыть обо всех уже ушедших в прошлое рабочих проблемах и с головой погрузиться в вечно бурлящую весёлую пучину виртуальных игр.

Но и в этой, казалось бы, далёкой от проблем беззаботной среде всегда находилось немало раздражающего. Эх, если бы тут не было чатов-болталок! Если бы поминутно не лезли в глаза образцы «высокой грамотности» здешней желторотой публики! Да куда там! Почти ежеминутно появляются «перлы», один другого краше: «Преходи внаш дружный клан – будим рады видить вам!», «Памагити кто не буть изделоть квест!», «Молышка, вазми миня ксибе в групу плиз!»...

Нет, вы это видели, а?! «Молышка»! Так и хочется рявкнуть в ответ: «Эта малышка тебе в учительницы годится, школота желторотая!»...

Тьфу, мерзость какая! Какой кошмар! Совсем настроение испоганили! До слёз!.. В такой момент внезапно зазвучавшая мелодия мобильника звучит как сигнал «Помощь идёт!» для тонущего корабля...

– Да, я слушаю.

– Доброе утро! Я имею удовольствие беседовать с госпожой Вишневской? – послышался из трубки певучий молодой тенор с лёгкой насмешливой ноткой.

– Здравствуйте! Можете называть меня и так, если угодно. Но лучше – просто по имени. С кем имею честь говорить? И чем обязана вашему звонку?

– Маргарита, меня зовут Максим Геннадиевич, я – начальник отдела вёрстки и дизайна в газете «Рандеву», – немного посерьёзнел голос абонента. – Очень заинтересовало ваше резюме. Вы всё ещё нуждаетесь в работе?

– Скорее да, чем нет, – старалась держать марку Рита (пусть не думает, что она ухватится за первое же поступившее приглашение руками и зубами!).

– Тогда будьте любезны согласовать со мной дату и время собеседования. Сможете подъехать к нам завтра в полдень?

– Да.

– Замечательно! Жду с нетерпением! Весьма рад был пообщаться со столь интеллигентной леди! До встречи!

– До встречи!

Рита выключила смарт и нахмурила брови, задумавшись. Судя по чрезмерно игривому и слащавому тону, её потенциальный шеф – типичный ловелас, не пропускающий ни одной юбки. Наверно проходу не даёт молодым сотрудницам. Ну так устроим же этому юбочнику крохотную пакость – придём на собеседование в брюках!.. Или, может, лучше сразу отказаться от этой вакансии?

Ещё чего! И в лес не зашла, а уже волка боишься? Завтра посмотрим на этого кренделя вживую и вблизи – может, и согласимся с ним поработать. А пока... Пока предадимся блаженному безделью! Можно и нужно время от времени позволять себе такую роскошь!

***
По дороге в редакцию Рита, как всегда… «развлекалась», попутно тренируя профессиональные навыки. А материала для тренировки было предостаточно – сквозь окно троллейбуса сами собой лезли в глаза ошибки и опечатки на уличных афишах, билбордах, сити-лайтах… Но они уже давно не смешили бывшую студентку-отличницу, а, напротив, навевали печаль. И куда только катится наше общество, если позволяет себе допускать и игнорировать подобные безобразия?! Вон, например, рекламный плакат от ювелирного салона: «Прикрась груди своєї коханої елегантним золотим ціпком!»… Двоечники! Они даже не знают, как это будет выглядеть в переводе с украинского! «Укрась грудь своей любимой элегантной золотой тросточкой!» Тросточкой, а не цепочкой! Именно так выходит это в вашей трактовке, горе-грамотеи! Неужели лень лишний раз в словарь заглянуть?!..

А это – вообще вершина «грамотности»! Вершина – и в прямом, и в переносном смыслах! На крыше высотки-двенадцатиэтажки – громадный стенд от одного из агентств недвижимости: «Удобные квортиры по низким ценам!»…

Рита уже знала, что это – рекламный трюк риэлторов, рассчитывавших заманивать потенциальную клиентуру через сознательно допущенную ошибку. Достаточно старая, но действенная, проверенная временем схема. Радетели грамотности звонят по указанным телефонам, чтобы повозмущаться вопиющим невежеством, но сразу же попадают в лапы опытных менеджеров по телефонным продажам и быстро превращаются в клиентов, довольных высоким сервисом и благодарных за оказанные услуги. Только не слишком ли ощутимо бьёт по общей репутации такая, с позволения сказать, креативность?!..

Ну и на «десерт» (она уже сошла на нужной остановке, и до офиса редакции оставалось всего двести-триста шагов) – шедевр от здешних рестораторов. Ресторан «Третий Рим». С древнеримским орлом и бюстом Цезаря на вывеске! Оказывается, городская бизнес-элита блещет не только знанием грамматики, но и высокой эрудицией в области истории! А подойти бы сейчас вот к этому бритоголовому молодчику-швейцару в пурпурной ливрее с золотыми пуговицами да спросить: не смущает ли его несовпадение рисунков и надписи на вывеске родного заведения? Скорее всего, реакция будет стандартной: «А чё там не так? Всё норм!» Ну да, его это ни капельки не беспокоит. Торчит он себе на пороге, как тупой манекен, и никак в толк не возьмёт, почему эта эффектная сексапильная рыженькая красотка в чёрном брючном костюме презрительно ухмыляется и скептически кривится, проходя мимо их солидной ресторации!.. Ох, когда же вы наконец поумнеете и зауважаете сами себя, господа коммерсанты? И когда уже посмотрите на результаты своей «заоблачной эрудированности» земным взглядом – трезвым и объективным?!..

Что ж, будем бороться с этим безобразием по мере своих скромных сил – на страницах популярной газеты. Рита походкой будущей победительницы гордо прошествовала к серой девятиэтажке – бывшей гостинице, номера которой давно превратились в офисы и кабинеты пяти или шести десятков больших и небольших агентств и контор. Мерно цокая серебристыми каблучками, прошла по коридору третьего этажа – к кабинету своего вчерашнего собеседника. И услышала из-за закрытой двери его слегка раздражённый голос:

– Только давайте постараемся обойтись без слезливых сцен! Если я заявляю, что вы нам не подходите, то этого должно быть достаточно. Ни аргументировать свой отказ, ни объяснять вам, как надо было себя вести, что говорить и каким образом выполнять поставленное задание, я не обязан. Потрудитесь-ка взять себя в руки и покинуть эти стены. Всего хорошего!

Из бесшумно приоткрывшейся двери, печально понурив голову, вышла неказистая щупленькая девчушка в сереньком платьице и больших очках. Кусая дрожащие губы и едва сдерживая слёзы, побрела к лестничной клетке, к выходу.

Дверь распахнулась, и в проёме появился худощавый молодой брюнет с играющей на устах белозубой улыбкой. Хитро прищурившись, смерил то ли насмешливым, то ли заигрывающим взглядом новую посетительницу:

– Вы тоже ко мне, мадемуазель? Милости прошу!

Рита вошла, назвала себя и напомнила об их вчерашнем телефонном разговоре.

– Ах да! Очень приятно увидеться с вами вживую, Маргарита! – ещё шире заулыбался он, заскользив жадным взором по её стройной фигуре. Осторожно взялся за девичью руку и, слегка склонившись, дотронулся до неё губами. – Очаровательно выглядите, как я и думал! Внешность – под стать голосу! Весьма рад буду поработать с вами! А я и есть тот самый Максим Геннадиевич. Можно без отчества. Можно на «ты». Но! Нельзя забывать о субординации во время работы и нельзя игнорировать мои указания и замечания… Впрочем, думаю, что замечаний у меня к вам… к тебе… и не появится. Я до сих пор пребываю под глубоким положительным впечатлением от нашего телефонного диалога! Особенно после общения с твоей плаксивой предшественницей! Только-только рот открыла, и сразу же продемонстрировала свой уровень – и интеллекта, и грамотности, и речевой культуры…

Максим ненадолго умолк, а Рита едва заметно улыбнулась, догадываясь, что проблема была не в профессионализме соискательницы, а в её неказистой внешности.

– Каким будет моё тестовое задание? – осторожно вставила она реплику, воспользовавшись паузой.

– Это – лишнее, Риточка! Мне достаточно пары минут разговора с потенциальной сотрудницей, чтобы оценить её профессиональный уровень, – его похотливый взор снова заелозил по слегка приоткрытым белым девичьим плечам, по вздымавшейся под лёгкой блузкой упругой груди, по стройным бёдрам. – Предлагаю не тратить время на пустые условности и формальности и сразу приступить к делу. Твои апартаменты – там, в соседней комнате. Если готова, давай начинать! Добро пожаловать на рабочее место, коллега!..

Риту уже ничуть не беспокоили ни игривый тон нового шефа, ни его сладострастные взгляды – давно успела привыкнуть к чрезмерному мужскому вниманию. Научилась и сдачи давать, если горе-донжуаны пытались переходить границы дозволенного!.. Делая вид, что не заметила излишней «ласковости» в начальственном взгляде и голосе, прошла в корректорскую – двухкомнатное помещение с маленькой «прихожей» и чуть более просторным рабочим кабинетом на четыре стола. Уселась на кожаный стульчик, включила комп и от нечего делать взялась рассматривать свои новые служебные покои в ожидании первых «порций» вычитки.

***
Впрочем, смотреть было почти не на что. Четыре стола с компами, одно широкое окно без занавесок и жалюзи, старый обшарпанный паркет-«ёлка», серая краска на стенах, почти такой же серый потолок... Сразу видно, что руководству газеты нет дела до комфортных условий для сотрудников. Не хотят они тратить время на подобные мелочи – ведь сюда люди приходят работать, а не расслабляться, смотреть исключительно в мониторы и на распечатанные полосы, а не глазеть по сторонам. А ведь насколько повысились бы и общий настрой, и продуктивность, если бы дирекция приняла во внимание эту «мелочь» и хоть немного приукрасила бы нынешнюю не то казарменную, не то тюремную обстановку! Но куда там! Им некогда! Их заботит только кэш! Только неуклонный рост тиража, цены, продаваемости! И результат налицо – сотрудники просто бегут отсюда. Доказательство – вот этот пустой кабинет, где из четырёх корректорских столов сейчас занят лишь один!..

О своём новом месте работы Рита знала почти всё. Когда-то ныне солидная тридцатистраничная цветная газета была скромным и невзрачным сереньким листком брачных объявлений вроде: «Молодая брюнетка (Рак) познакомится с пожилым блондином (Cкорпионом) с целью развала двух старых семей и создания одной новой». Здесь искали (или игрались в поиск) и иногда находили друг друга разбросанные по свету «половинки». Затем к рубрике знакомств начали постепенно прибавляться сопутствующие – гороскопы, продажа и обмен жилья, таблица свадеб и разводов в их городе за последние недели, колонка семейного психолога, педагогическая страница... С ростом объёма газеты росла и её популярность (а соответственно – и тираж с ценой). Издавна полюбившийся горожанам старый добрый печатный листок разросся до масштабов серьёзного, крупного издания. Сюда потянулись на работу молодые и дерзкие акулы пера, художники, дизайнеры, фотографы, и сейчас их количество составляло полторы или две сотни (включая штатных и внештатных, основных и вспомогательных сотрудников). Впрочем, как уже было замечено, немногие из них задерживались здесь надолго.

Ну да ладно, это всё – сухая статистика. А у неё сейчас появилась возможность взглянуть на «Рандеву» изнутри и составить живое впечатление о тех, кто его создаёт. Пока что новую сотрудницу ещё ничто глубоко не впечатлило. В том числе и вежливые заигрывания непосредственного руководителя. Посмотрим, каков он в работе. Да и свои силы заодно проверим!..

Вот как раз подоспел и первый материал для корректуры – из рубрики «Свежие новости». Новостные заметки были кратки и читались легко – похоже, репортёры-новостийщики знали своё дело и, судя по дерзкому стилю, были из молодых, начинающих, но уже уверенных в себе. Лёгкая ирония в адрес недалёких местных чинуш, остроумные метафоры и ясно просвечивающая сквозь них неподдельная любовь к своему району, городу, краю! Ну что тут скажешь? Молодцы!

Быстро пробежала глазами два десятка коротких статеек, вставила пару-тройку пропущенных запятых (больше не нашла, к чему придраться) и отослала проверенные тексты Максиму на вёрстку. И снова – передышка.

Которая не затянулась надолго. Новые статьи и заметки посыпались, как из мешка – довольно скучноватая передовица, колонка психолога... Здесь, как будто, всё в порядке – за исключением некоторых знаков препинания.

А вот и главная изюминка издания – объявления о знакомствах. Нет, вы только вчитайтесь в эти перлы! «Молодая и чертовски привлекательная Дева (Обезьяна) готова соединить свою жизнь с материально обеспеченным Раком (Свиньёй или Крысой) без вредных привычек», «Сексопиленная («Ещё бы написала “сексом спиленная”, грамотейка!»), жгущая («Может, всё-таки “жгучая”?») брюнетка свяжет своё будующее («К чему в этом слове буква Ю?!») с привлекающим романтическим («Наверно, привлекательным и романтичным!») блондином с деньгами, квартирой и машиной» («А если блондин – крашеный, деньги – мелкие, квартира – малогабаритная, а машина – швейная? »), «Ищу друга для высокодуховного общения и совместной медитации. О себе: Овен (Коза), три высших образования, без всяких порочных наклонностей. Не чувствую ни малейшей тяги к мирскому и постоянно стремлюсь к духовному. Материальная сторона не важна. Интим не предлагать! Выгоню сразу!»...

Не найдя в себе сил дочитать сей тихий ужас и до половины, Рита не выдержала и отважилась на «революционное» предложение. Подняла трубку старенького телефона на своём облупленном скрипучем столике рядом с компом и связалась с начальником:

– Максим, мы можем редактировать тексты объявлений? Ну хотя бы самые неуклюжие из них?

– К сожалению нет, Риточка. Запрещено главным редактором. У него – свои соображения на этот счёт.

– Но многие из них вообще ни в какие ворота не лезут! Это же – позор для газеты!

– Возможно. Однако руководство так не считает. Не зацикливайся на этой ерунде. Твоя задача – лишь ловля орфографических и пунктуационных ляпов. А за читабельность текстов пусть болят головы у редакторов рубрик. Включай принтер. Сейчас сброшу на него завёрстанные полосы для вычитки.

Распечаток была целая кипа. И ей теперь предстояло с красночернильной ручкой в руке пройтись по этим бесконечным рядам букв. Таков здесь порядок – двойная вычитка. Сперва на мониторе, затем – на бумаге.

Уфф! Уже плывут перед глазами тёмные круги и квадраты от десятков гранок, набранных то крупным, то средним кеглем! Что тут у нас ещё? Таблица бракосочетаний и разводов за текущий квартал! Кому это надо? Кто будет такое читать? Чудаки, ей-богу!.. Так, а это – игровая рубрика. Ребусы, кроссворды, головоломки. И все эти интеллектуальные игрушки тоже надо тщательно проверить – вдруг исчезла где-нибудь пара букв, появились лишние или проскочили неправильные! Хорошо, что хоть ответы на них – под рукой...

Каторжная работёнка! Ей бы сейчас двух-трёх напарников для подстраховки! Чтобы каждую такую распечатку пускать по кругу для просмотра свежим взглядом. Но увы – нет у неё такой возможности! Приходится вкалывать самой!

К счастью, эта каторга, кажется, уже близится к концу. Просмотрев два десятка печатных листов, позволила себе на пару минут отвлечься. Тем более, что работы осталось всего ничего. Детская страничка подоспела (пока что в электронном варианте) – самая последняя и самая лёгкая. Стишки, считалки, загадки, небольшая сказочка... Ну с этим-то она быстро справится! Кажется, всё здесь в порядке. И сказка интересная – какого-то молодого автора. И ошибок в ней нет. Ну почти нет... «Старый слуга споткнулся и нечаянно...»...

Рита внезапно почувствовала потребность усесться поудобнее и завершить свой первый рабочий день на новом месте с максимальным комфортом. Ненадолго прервалась и заварила себе крепкого чайку. Приоткрыла окно рядом со столом, сбросила босоножки. И уложила босые ножки на столик – поближе к открытому окну, под так кстати налетевший свежий летний ветерок. Ух, какой кайф! Сколько удовольствия подчас может принести вот такое обычное (на первый взгляд) ласковое дыхание природы! Откинулась на стул, с наслаждением вытянула ноги почти на весь стол… Ой, клавиатуру хоть не задела?! Нет, вроде обошлось.

Сладко закрыла глаза. И спустя минуту вздрогнула и резко оглянулась на скрипнувшую дверь – Максим заглянул в корректорскую. Проверяет, не сачкует ли новая сотрудница? Не сбежала ли? Ещё полчасика таких мучений, и вполне могла бы на это отважиться!..

Услышала, как он перед кем-то оправдывался по телефону:

– Да, да! Я же обещал, что новый выпуск будет уже сегодня подписан и сдан в печать. Ну а мне откуда знать, где загулял ваш ответственный?! То есть безответственный! Времени нет его искать! Как только корректоры закончат работу, сам подпишу и отошлю в типографию! Да, принимаю ответственность на себя! Кто-то же должен это сделать! Всё, точка! До связи!..

Корректоры! Мог бы руководству правду сказать: за выпуск сейчас отдуваются лишь они двое! Рита, сжав волю в кулак, пробежала взглядом последние абзацы и вернула начальнику вычитанный материал. Сейчас просмотрит его в завёрстанном и распечатанном виде и всё на сегодня! Баста!

Всё, да не всё! Внезапно зазвонил телефон на её столе, и из трубки послышался тот же раздражённый голос:

– Зайди ко мне!

С трудом преодолевая внезапно напавшую лень, обулась, мельком осмотрела себя в зеркале, поправила блузку, слегка пригладила причёску. И, всё так же звонко цокоча серебристыми каблучками, прошла к кабинету Максима Геннадиевича.

Он стоял у своего стола, раздражённый, хмурый, с бегающими желваками. А в нервно дрожащей руке сжимал распечатку последней страницы. И, как видно, едва сдерживал желание скомкать этот листок и бросить в лицо вошедшей.

– Как прикажете вас понимать, госпожа корректор?! – процедил он язвительным тоном. – Это ж надо умудриться – пропустить такой чудовищный ляп! И где? На детской странице, в простенькой сказочке! «Старый слуга споткнулся и нечаянно наступил принцессе на кайф». На кайф! Я, конечно, прошу пардону дуже сильно, как говорят мои земляки в Одессе! Но весьма затруднился бы ответить, где же у её высочества расположен этот самый кайф! И в каком-таком интересном положении она пребывала, если слуга умудрился туда наступить?! Боюсь даже подумать о том, что представит себе юный читатель, когда на такое наткнётся!

Рита густо покраснела то ли от стыда, то ли от растерянности, не сводя глаз с печатного листка и не понимая, как туда мог закрасться «кайф» вместо «шлейфа». И вдруг вспомнила: раскрытое окно, комфортная поза (ножками – к окну), лёгкий ветерок, рука, облокотившаяся о стол и, должно быть, нечаянно зацепившая-таки пару-тройку клавиш. Или это она тогда, думая о своём крохотном удовольствии, автоматически набрала одно слово вместо другого?.. Вот и поймала кайф! Чёрт возьми! Просмотреть все тридцать крупноформатных страниц, тщательно вычистить их, нигде ни на йоту не ошибившись! Чтобы к концу работы, поддавшись внезапной слабости, вот так сплоховать!

Сама не знала, как теперь оправдываться. То бледнела, то багровела, то плаксиво кривила губы, то гневно стискивала кулаки, не сводя растерянного взгляда с раздражённого шефа. Пока внезапно не почувствовала горячий, неудержимый порыв злобы.

***
То ли чудом, то ли неимоверным усилием воли Рите удалось сдержать волну внезапно накатившего гнева. А может, этому поспособствовало ещё и кое-что другое? Усталость? Да, она уже не чувствовала ничего, кроме усталости (после нескольких часов напряжённого всматривания в газетные гранки) и горького-горького разочарования. Полоснула по лицу начальника сердитым утомлённым взглядом из-под нахмуренных бровей и, резко развернувшись, шагнула к двери. Видать, и впрямь не то здесь место, где стоит надолго задерживаться. Бардак во всём – в обустройстве офиса, в организации рабочего процесса, в распределении функций, в отношении к сотрудникам!.. В гробу она видала такую работу!

– Рита!

С трудом обернула потяжелевшую голову. Ну чего ему ещё?! Очередной ляп нашёл после её вычитки и хочет опять позлорадствовать? Да и чёрт с ним! Пусть сам свою газетёнку корректирует, умник! А с неё уже хватит!

– Риточка!..

Максим мягко обнял её за плечи – чуть пониже неглубокого декольте (будто побоялся прикоснуться к обнажённому телу) – и умоляюще глянул в глаза.

– Ну извини! Сорвался! – виновато улыбаясь, заговорил он – тихо, почти шёпотом. – Руководство за день мозги выело! Вынь да положи им внеочередной выпуск в предельно сжатые сроки! А работать здесь просто не с кем. Приходят новые сотрудники, пробуют, присматриваются, крутят носом и исчезают. За последние два месяца половину штата потеряли – кто на удалёнку перешёл, а кто совсем уволился. Вот и выкручиваемся, как можем, силами оставшегося коллектива. Не знаю, надолго ли нас хватит при таком подходе...

– Подход надо менять...

– Согласен. Только не знаем, кто и как должен это делать.

– Я знаю...

– Не сомневаюсь... Извини...

Он будто только сейчас заметил, что его руки сами собой съехали вниз, к широким, упругим девичьим бёдрам под шёлковыми чёрными брючками. А Рита... Рита лишь слегка улыбнулась. Усталой, но чертовски милой улыбочкой. И не отстранилась, не отодвинулась в сторону, не вскрикнула, не хлестнула его по рукам или по щеке...

– Главное, что этот ляп мы всё-таки заметили... Не беда, устраним его...

– Обязательно... Какой-то он чересчур смешной получился…

Максим осторожно прижал к себе новую сотрудницу. Губы уже жаждали поцелуев, но продолжали улыбаться и тихо болтать о своём, о газетном:

– Бывало и посмешнее...

– Вроде “Сто тысяч километров не предел”?..

– Похлеще даже. Как тебе такое: “Ищу двушку. Небольшую, скромную, без лишнего лоска, не требующую серьёзных финансовых затрат”? Казалось бы, стандартное объявление о съёме квартиры. Мы и поместили его в рубрику о недвижимости. А потом оказалось, что автор искал не двушку, а девушку!.. Пришлось давать опровержение. Представляешь реакцию публики? Читателям – смех, а нам – очередная порция позора... Или ещё забавнее. Верстаем передовицу о бракосочетании наших земляков-чемпионов – штангиста и гимнастки. Под заголовком "В их честь оркестр играет туш". Казалось бы, всё в норме. Но нашей тогдашней велемудрой корректорше показалось, что в конце слова "туш" не хватает мягкого знака (неведомы были сей высокообразованной барышне элементарные музыкальные термины). Прилепила мягонький значок, ничуть не смущаясь получившейся смысловой абракадаброй, и отправила ответственному редактору. Тот интуитивно почувствовал ошибку, но в чём именно она заключается, так и не сообразил. И (с усталости или по невнимательности) исправил в том же слове первую буковку. А теперь представь себе реакцию нашего главреда, читающего свою уже завёрстанную передовицу под не своим заголовком: "В их честь оркестр играет чушь!"... А сколько слов-паразитов иной раз приходится убивать! А корявых фраз, а... В общем, весёлая здесь работёнка... И чем веселее, тем хуже для нас...

– Наверно надо хоть иногда погрустить...

– Полностью согласен. Как насчёт грустного вечерка в ресторане?

– Только не в “Третьем Риме”...

– Опять-таки соглашусь. Выберем любой другой... Я заеду за тобой через пару часиков, когда закончу работу с номером... Адрес?

– Вишнёвая, тринадцать...

– Вишневская живёт на Вишнёвой... Логично...

– А как же тот ляп?

– Сам исправлю, не переживай... Не будь такой серьёзной...

– Не буду...

– Я уже хочу тебя увидеть в шикарном вечернем платье...

– Со шлейфом?

– С кайфом...

Опять сорвался поцелуй – из-за обоюдного смеха!

– Ну, я тогда поехала наряжаться. Готовиться к скучному вечерку... Справишься тут без меня?

– Постараюсь...

Спустя полчаса Рита была дома. Поплескалась в ванне, смыла с себя остатки усталости и раздражения. Подкрасилась, причесалась, вывесила на тремпель новенькое макси-платьице. Вишнёвое. Правда, без шлейфа, но с таким глубоким декольтищем и с таким чертовски соблазнительным разрезом от бедра до пола, что любому ценителю девичьей красоты кайф гарантирован при первом же взгляде на него...

В общем, отпад!..

Весело подпрыгнула, плюхнулась на диван и звонко рассмеялась в предвкушении необычайно приятного “скучного” вечерка. Ну вот оно, начало нового служебного романчика, которого она так опасалась! Пока что всё далеко не так страшно, как думалось ещё совсем недавно. А каким будет продолжение? И будет ли? Неважно! Главное, что сейчас ей хорошо, как никогда! Хочется сбросить с себя всю привычную серьёзность и хотя бы ненадолго стать беззаботной и легкомысленной!.. Стянула с тумбочки планшет и, в ожидании звонка, окунулась в пучину любимой игры. Любимая игра, как всегда, поражала высокой культурой общения между игроками и блестящей грамотностью:

“ – слыш ты каза бизрогая че ты апять в чужой бой лезиш
– ты чета мяукнула тупая карова иле мну пакозалось
– двоишнеца каровы не мяукют каровы блеют... в смысле блюют
– нибуду с етим спореть ты карова тибе веднее
– фельтруй бозар кабыла ни бритая!
–насибя пасматри бальная афца и никукорекай тут лошоть пирежывальская тут миждувпротчем люди апщяюца!!!
– я болдею стибя малаледка ущербная кокаяжы ты тупая! Ты хоть впервый клас пашла чюма?
– я ващета взрослоя двужка всмысле девужка а ты ваще ищо в калыбельки лижыш и соску сасеш шмакадявка!
– а ты дажы ищо ни радилась! имбреон!
– девачьки нисорьтесь!
– а че ана барзеит я ей разришала? кокаята свенья рагатая буит на мну тявкать а я буду малчять! щас! где тока таких ражают? лудшы бы ие папа в места ние туборедку выстругал была бы хоть какаята полза для опщиства!”...

В другой раз Рита разругалась бы, глядя на этот льющийся по чату поток вопиющего невежества и хамства. И взялась бы вправлять мозги невежам и невеждам. Но сейчас лишь ещё громче рассмеялась. И – просто ради прикола – выпустила в чатик три смешных плачущих смайлика. Тут же откликнулся какой-то сердобольный собрат по игре:

“– девачька че ти плачиж? ниплач нинада!”

И “девачька” ответила ему в тон:

“ – ниаброщяй на миня внеманея малчег! ета я тупо ат радасьти!”...

Заиграл смартфон: Максим был уже здесь. Ожидал её в машине возле подъезда. Рита выключила планшет, быстро натянула на себя платье “с кайфом”, торопливо обулась, ещё раз взглянула в зеркало и, заперев квартиру, с задорным смехом сбежала вниз по лестнице. Впереди её ждал ну очень "скучный" вечерок. Полный весёлых и приятных глупостей, никак не приличествующих имиджу серьёзной, образованной девушки... Ну и пусть!

Господи, по поводу всеобщей грамотности, я на все сто согласен с этой "эффектной, сексапильной, рыженькой красоткой в чёрном брючном костюме" :)

В продолжение внедваровской тематики предлагаю читательскому вниманию ещё один (грустно-шуточный) рассказ, где все слова начинаются на букву П.

Печальные похождения Павла Петровича
(«Писательница» просто пожелала пошутить!)

*
Пылкий пламенный полдень постепенно преобразился: приблизившееся пасмурное предвечерье покрыло полузаброшенный посёлок, похоронив под покровом полумрака просторную площадь, пыльный проспект, путанные проулки-переулки, покосившиеся производственные постройки, полувековые платаны…

Председатель правления промышленного предприятия «Промстрой» Павел Петрович Подуздоватый полнощёкий, пышноусый, плешивый, пузатый, – поднявшись, прошёлся по полосатому паласу, побарабанил полными пальцами по подоконнику, печально покашлял… Пусто призаводское подворье, поросшее пыреем!..

Плюнул, повернулся, подключил ПК, проверил почту. Пришло послание – праздничное поздравление приятеля (почётного президента «Промбанка» Петра Павловича Порепанного). Приглашал приехать – попраздновать, поразвлечься, поразвеяться, поохотиться, порыбачить, послав подальше проклятые повседневные проблемы.

Приглашение приятное! Принимается! Павел Петрович подскочил, подхватил потрёпанный портфель. Позвал пышногрудую помощницу Полину, приказал:

– Позови Прохорова! Пусть подгонит «Пежо» под подъезд! По-быстрому!

Поля помотала пышной причёской:

– Проблемно! Прохоров пьян. Позавчера принял пять пузырей первача – поныне полёт продолжается!

Председатель презрительно проворчал:

– Прогоню пьянчугу прочь! Позвони, порасспроси по поводу петрозаводского пассажирского поезда. Поживей пожалуйста!

Полина, повиливая пышной попкой, пошла позвонить. Павел Петрович пододвинул пуфик, присел, призадумался. Предчувствие предвещало печальные происшествия… Плевать! Прорвёмся!..

– Петрозаводский поезд подойдёт после пяти, – проговорила Полина. – Предоставят плацкарт.

– Председателю правления – плацкарт?! Полоумная! Получше поищи, поговори!

Поля печально пожала плечами:

– Поезд полон. Предварительно покупать посоветовали…

Павел Петрович помрачнел. Паршивая получается поездочка!..

Принял полстаканчика португальского портвейна, пожевал подгоревший пирожок. Потом, подумав, пригубил полкружки прохладного пивка. Прошёл по приёмной, попрощался, по-дружески похлопав Полинку по попке. Посвистывая, прошагал по пустому, пыльному подворью, почему-то перестав печалиться, презрев плохие приметы, позабыв паскудные предчувствия…

(Продолжение последует попозже)

***
…Продолжение последовало (пообещала – публикую). Павел Петрович, порасстёгивав пуговицы палевого пальто, подбитого пурпурной подкладкой, помахивая полами песочного пиджака, похаживал по просторному перрону. Пощупывал приглаженную персональным парикмахером пышную причёску, плотно прикрывающую плешь ("Порядочно поседел-полысел! "). По-прежнему посмеивался, посвистывал, пощёлкивал посеребрённым портсигаром (памятный подарок покойного папы! ), покуривал пахучую папиросу. Поджидал почему-то подзадержавшийся петрозаводский пассажирский поезд. Перрон почти пустовал: приземистая проводница, пара пожилых пенсионеров, плечистый пятнадцатилетний паренёк-подросток, проворная пятилетняя пигалица, прытко прыгающая по плитам...

– Прикурить позвольте!

– Пожалуйста!

Перед Павлом Петровичем показался пьяно пошатывающийся привокзальный пария – потрёпанный, помятый, перепачканный пылью…

– Пардон... Прощу прощения... – противно прохрипел пьяница, пыхтя перегаром, покручивая промеж покривившихся пальцев полученную папироску. – Подскажите... Пушкинский пригородный прошёл?

Павел Петрович пожал плечами. Пьянчуга, помявшись, покряхтев, покашляв, побрёл прочь.

– Подожди! Постой, придурок! – прокричал путешественник, пинком подбросив попавший под правую подошву предмет. – Портмоне потерял! Подбери!

Пьянчужка повернулся. Противно, по-дурацки посмеявшись, подгрёб поближе.

– Придурок?! – переспросил, презрительно перекривившись. – Проси прощения, подлец!

Павел Петрович почувствовал пинок! Подзатыльник! Плевок!

– Пацаны! – прокричал пьяный. – Помогай!

Позади Павла появилась пара поддатых парней. Потом… Потом – пинки, подножки, падение, помутнение, потеря памяти!..

Прочухался поздно – почти под полночь. После перенесённых побоев побаливали почки, печень, пузо. Поднялся – подкашиваясь, пошатываясь, постанывая. Покачиваясь, поплёлся по пустому перрону. Проклинал приятеля Петьку, поздравление, приглашение, придурковатую помощницу Польку, пьющего Прохорова, припоздавший поезд, пьяных проходимцев!.. Попраздновал, поохотился, порыбачил, поразвеялся! Плохим предчувствиям полагалось поверить!..

Перед переутомлённым, перепуганным, побитым председателем появился протрезвевший Прохоров!

– Пал Петрович! – прокричал поражённо. – Плохо?! Подсобить?! Подвезти?!

Подогнал перламутрово поблёскивающее «Пежо». Поддерживая пострадавшего, подвёл поближе, помог присесть. Печально поглядывая, поучительно приговаривая, повёз по перепутанным поселковым проулкам, переулкам, перекрёсткам, по проспекту Победы – прямо под подъезд…

Провалился праздничек!.. «Полнедельки полежать, подлечиться, – подумал Павел Петрович. – Потом – поработать! По-честному, по-настоящему, по-серьёзному! Поотдыхал, поразвлекался преуспевающий продвинутый предприниматель, почитатель пикантных приключений – полно! Пора прекращать подобные проделки!»

Знания, несущие гибель

«Надеюсь, хоть единичка прибавится к моим тайным знаниям! – скупо улыбался Мудролюб, поднимаясь по узкой винтовой лестнице на вершину Флаввиевой башни и щупая сквозь рюкзак объёмистые бумажные вороха. – Впрочем, скорее всего, нет. Говорят, жульничает безбожно старый хрыч! Вычитает в твоих бумажках что-нибудь ценное, а тебе соврёт, что они – лишь филькина грамота! И ведь не проверишь никак седого дьявола на правдивость сказанного!»…
– Мир обители вашей, мудрейший! – коротко поклонился он, войдя в хозяйские покои. – Волею случая…
– Знаю, знаю, – улыбнулся в ответ старик. – Волею случая попал к вам в руки ворох бумаг, а на них всё – письмена странные да заковыристые… Мы ведь с вами не первый день знакомы, и вы уже не впервые приходите ко мне с такой просьбой. Поэтому обойдёмся без надоевших предисловий. Давайте-ка сюда ваши иероглифы – я с ними быстро управлюсь!
– Мне пока уйти?
– Зачем? К чему нам излишние церемонии? Просто присядьте и подождите пару минут.
Гость, стараясь как можно меньше греметь тяжёлыми латами, уселся на скамью у двери, не сводя любопытных глаз с углубившегося в чтение учёного мужа. Флаввий пробежался взглядом по загадочным строкам и несколько раз странно вздрогнул.
– Откуда у вас это? – тревожно прошептал он, оборачиваясь к визитёру побледневшим лицом.
– Подобрал пару котомок, брошенных огрийцами-контрабандистами… А что?.. Впрочем, уже и сам догадываюсь. Сейчас вы скажете, что эта шпаргалка не стоит и облезлого крэтсового хвоста… Верно? – уныло бросил он, не глядя на хозяина и не замечая его мертвенной бледности.
Мудрец угрюмо сдвинул седые брови.
– Эта, как вы соизволили выразиться, шпаргалка – смертный приговор для всякого держащего её в руках, – всё тем же тревожным шёпотом ответил он. – Вы даже не представляете себе всех катастрофических последствий своей находки!
Мудролюб вытаращил на него изумлённые глаза.
– Что же это за записи? Кому они принадлежат? Какому-то могучему колдуну, некроманту, демонологу? И почему они так опасны?.. Можете говорить откровенно – вы же знаете, что меня невозможно ничем напугать! Я разорву в клочья любого врага, ходящего по этому миру, какой бы облик он ни принял. Мой меч…
– Ваш меч, мой глупенький юный друг, – лишь жалкая и смешная детская игрушка… Давайте-ка лучше для нашего общего блага оставим этот разговор и уберём ваши бумаги как можно дальше!
В мой тайник! В подвал! В сундук! Под замок! Под десять замков!
И благодарите Шеару, что никто, кроме нас с вами не видел этой… этой жути и не слышал нашей беседы!
– Но вы… Так и не ответили мне…
– И никогда не отвечу! Даже не настаивайте! Пусть уж эти греховные рукописи лягут лишь на меня своей тяжкой ношей, и пусть я один буду держать ответ за их хранение… Поймите, ведь это же – смерть!
– Я никогда не боялся смерти!
– О боги! Как наивен этот зелёный юнец!.. Речь идёт о катастрофе, о гибели мира нашего, о…
– Флаввий, вы сказали слишком много, чтобы останавливаться на полуслове. Мне уже не раз доводилось предотвращать катастрофы большие и малые. И если моих сил окажется недостаточно…
– Ничьих сил в этом мире недостаточно…
– Ну тогда я… Я обращусь к Стриагорну! К самой Шеаре – величайшей и всемилостивейшей госпоже нашей, да славится вовеки Её пресветлое имя! Я… Я…
– «Я! Я!» – скривившись, передразнил старик. – К Стриагорну он обратится! К Шеаре!.. Да кто они такие перед лицом возможного грандиозного краха?! Жалкие ничтожества!
– Что… Как вы сказали?! Вы сошли с ума!
Флаввий ухмыльнулся – ехидно и печально.
– Лучше бы сошёл! Был бы весьма рад этому! Жизнь сумасшедшего намного слаще участи несчастного учёного, раздавленного, подобно мелкому кробзу, грузом собственных опасных знаний!.. Нет, друг мой, ничего я вам не скажу о прочитанном! Ради вашего же блага и ради убережения мира нашего! Ибо содержимое этих бумаг во сто крат страшнее любого смертоносного яда, страшнее драконьего огня, страшнее извержения Вулкана, страшнее гнева всех богов, вместе взятых!.. Просто забудьте обо всём услышанном от меня. Обо всех моих недомолвках и богохульствах… Можете даже посмеяться над ними, если угодно! И засим позвольте с вами попрощаться. Надеюсь, ещё увидимся с вами неоднократно, выудим из старых тайнописей не один десяток интересных и поучительных историй и вместе поразмышляем о прошлом и настоящем далёких загадочных земель и их жителей… Счастливого пути вам, мой неутомимый искатель мудрости!
Мудролюб с трудом поднялся со скамьи, звякая латами. Что-то подозрительно потяжелели его доспехи. Или это он так ослаб за пару-тройку минут трудного разговора? Или, может быть, упрямство и недоверие седовласого хранителя знаний слишком больно ранило его?
– Флаввий… Я не хочу больше настаивать… Но почему-то чувствую, что вам вскоре может потребоваться моя помощь. Какой бы риск ни несли с собой найденные мною бумаги, я не убегу от него! Что бы ни случилось, вы всегда можете рассчитывать на меня!
Мудрец утёр внезапно заслезившиеся глаза.
– Благодарю, друг мой! И очень хочу надеяться, что мне никогда не придётся прибегнуть к вашей помощи в связи с этими проклятыми манускриптами. Просто забудьте о них. Живите, как жили раньше, – воюйте, охотьтесь, занимайтесь любимыми ремёслами, веселитесь с друзьями… И не терзайте себя мыслями о неузнанном. Ибо иногда знания бывают подобны непонятному и могучему оружию, поднятому на разум и душу их обладателя по его же собственной невольной вине, подобны коварной отраве, опасной заразной болезни, убивающей простых смертных сотнями и тысячами. Чтобы даже на миг прикоснуться к ним, требуется мощнейшая духовная сила, которой, увы, не обладаем ни вы, ни я, ни кто-либо из всех живущих в Фэо… Поэтому повторяю: сотрите из памяти, извергните прочь из своих мыслей и найденные вами рукописи, и мои слова о них… Ступайте с миром!..
Мудролюб не находил себе места после этой странной беседы. Он всеми силами старался следовать советам старика – дрался с огрийцами в пещерах и на Арене, бил монстров, жуя стебли чудодейственного Верцидиного цветка, рыбачил, колдовал над магическими чернилами и свитками, слушал весёлую болтовню товарищей по клану и сам пытался их веселить… Но странно-тревожные слова Флаввия надолго и накрепко засели в памяти. Куда бы он ни направлялся, всякий раз мысленно возвращался в Файтир, к башне мудреца, к его уютным покоям, заставленным шкафами с тысячами книг и свитков… И к полным загадок и скрытых угроз словам учёного… Нет, он всё-таки выведает правду о тех странных письменах! И будь что будет! Негоже воину бояться чего бы то ни было!..
Столичный пригород был непривычно тих, спокоен и пуст этим вечером. Здесь такое безлюдье… то есть, безмагмарье – впервые! Не слышно ни голосов охотников, геологов и травников, ни рыка и лая диких псов… Лишь умиротворяющая мелодия из вышних сфер по-прежнему не умолкает, навевая спокойствие на уставшего от целодневных похождений и драк бродячего вояку…
– Стой! Кто идёт?! – раздался резкий окрик патрульного.
– Свой! – небрежно откликнулся идущий (достали уже со своей чрезмерной бдительностью!).
– Кому это ты свой? – рявкнул сердитый бас. – Стоять!
Двое патрульных в мерцающих латах грозно наставили на него мудрёные алебарды.
– Кто такой?! – сердито гаркнул один из них. – Откуда идёшь, куда и зачем?
– К мудрецу, – нерешительно пробормотал Мудролюб (сам удивился своей внезапной робости). – А что?
– Так-так. Ясно. Он в сговоре со старым еретиком! – бросили стражники друг другу. – Эй ты! Меч сюда!
– Что-о? – недоумённо вытаращил глаза боец.
– Тебе сказано: оружие сдать! Мы арестовываем тебя!
– За что?!!
– Не притворяйся тупорогим архасом! Сам знаешь, за что! Снимай меч и латы!
– Как бы не так! Попробуйте забрать их у меня сами, если кишка не тонка! – Мудролюб выхватил сверкающий клинок из ножен и со свистом махнул им в воздухе, словно рассекая падающие на лезвие лучи заходящего светила.
– Эй! Не дури! – крикнул патрульный, надвигаясь на него и невыносимо ярко сияя алебардой, багровой от отблесков заката. – Себе же хуже сделаешь! За неповиновение – тюрьма! Именем Стриагорна, Вулкана и Шеары ты арестован! Брось оружие!
Арестованный на миг замешкался. И в наказание за промедление тут же получил обухом бердыша по лбу. Злорадно осклабившиеся физиономии патрульных (радуются: опасного государственного преступника повязали!), опечатанная и запертая на тяжёлый замок дверь Флаввиевой башни и нестерпимо больно бьющие в глаза лучи заходящего Мирроу – это было последнее, что он увидел прежде, чем потерять сознание и погрузиться во мрак небытия…
Говорят, что в Дартронгскую тюрьму попадают лишь навечно проклятые, но Мудролюб ещё не был поражён ни одним из проклятий. На его теле нет ни одного позорного красного клейма-черепа, а значит, и держать его здесь никто не смеет!
– Эй! – едва очнувшись и оглядевшись, крикнул он сквозь густую дверную решётку. – Кто там?!! Сейчас же выпустите меня!
– Поори у меня ещё! Плетей захотел?! – противно прогундел снаружи хриплый тенорок. – Я тебе живо сотню припарок сделаю! Надолго успокоишься! Или, может, тебе требуется небольшое кровопускание? Хе-хе-хе!
– Да как ты смеешь?!! Я – честный воин! Я… Меня все знают!
– Знают-знают тебя, предателя, еретика, богохульника, охвостье огрийское!
– Что-о-о?!!
– То, что слышал! Весь Хаир говорит о твоём сговоре с врагами земли нашей! Даже твои соклановцы отреклись от тебя, продажная шкура!
– Как ты сказал?!! Я тебя… – Мудролюб рванулся с места, ударил кулаками в зарешёченную дверь, но ответом ему был лишь злорадный хохот. До странности знакомый. И от этого ещё больше омерзительный…
– Ну что, пёс Дамируса? Понравилось на цепи сидеть? – спустя недолгое время захихикал невидимый негодяй. И разозлённый узник лишь теперь почувствовал боль в запястьях от тяжёлых кандалов. – Привыкай! Тебе здесь ещё долго отдыхать!
– Кого я слышу?! – заключённый, гремя цепями, поднялся с нар и с трудом ступил пару шагов к двери. – Мститель! Вот ты, значит, кем стал нынче? Моим палачом заделался?
– Как аукнулось, так и откликнулось, – с ехидством отозвался недавний клановый изгой. – Я тебе теперь всё припомню! Готовься!..
Чёрный Мститель лишь иронично хмыкнул в ответ и молча удалился. Крэтсов сын! Ему ещё воздастся сполна за все его прегрешения! Шеара-то всё видит с небес!.. Впрочем, кажется, далеко не всё!..
– На допрос! – разбудил задремавшего заключённого сердитый бас. Здоровенный стражник схватил арестанта за шиворот тяжёлой ручищей в латной перчатке и с грохотом поволок по длинному и тёмному тюремному коридору…
– Ну? – злорадно ухмыльнулся Чёрный Мститель, показывая приведённому узнику взглядом на дыбы, колья, клещи и прочие орудия пыток. – Сам всё расскажешь или мне прибегнуть к кое-каким действенным мерам?
– Что я должен рассказать? – Мудролюб злобно взглянул на своего мучителя и стиснул зубы, сдерживая стон боли и досады.
– Твой сообщник Флаввий, именовавший себя мудрецом и на протяжении долгих лет вводивший в заблуждение весь хаирский народ, арестован за преступный сговор с тёмными силами. Этот мерзавец возымел наглость утверждать, будто все жители Фэо – лишь марионетки в руках неких сверхъестественных существ из какого-то вышнего мира. Его спрашивали, в здравом ли уме он пребывает, признаёт ли могущество великого Чёрного дракона, почитает ли Шеару. На все вопросы он ответил утвердительно. Но затем начал нести несусветную ересь – о могучих великанах, якобы руководящих нашим миром извне при помощи волшебных кнопок и наблюдающих за нами сквозь магические окна. Его уже осмотрела команда лекарей во главе с Пименом и следов сумасшествия не обнаружила. Значит старик сознательно сеет заблуждения в головах соотечественников. Несомненно, он действует в угоду врагам и, должно быть, небезвозмездно. Другими словами, он просто продался огрийцам!
– Этого не может быть! – вскрикнул Мудролюб. – Весь Хаир знает Флаввия как…
– Весь Хаир нынче знает Флаввия как вражеского шпиона. Его крамольные речи уже привели к пагубным последствиям. По всей стране теперь гуляют нелепые слухи о неправильности и никчёмности мира нашего, подвергаются сомнению и могущество Стриагорна, и – страшно сказать! – святость Шеары!.. И всё это началось с подозрительных бумаг, которые ты передал самозваному мудрецу. Где ты взял эти еретические писания?
– Нашёл в брошенной котомке огрийского контрабандиста…
– Вот-вот! Как я и говорил! Но ты их не просто нашёл по воле случая – тебе их умышленно передали мерзавцы-людишки, чтобы посеять смуту и разброд среди магмаров, чтобы выбить почву из-под наших ног, подорвать фундамент веры и расы нашей!.. Сколько тебе заплатили за участие в этой провокации? По чьему наущению ты действуешь? На кого из огрийских вельмож работает твой подельник? Рассказывай всё начистоту!
– Уже рассказал!
– Пытаешься упорствовать? Ничего, мы умеем развязывать языки! Даже самым упрямым! Даже сумасшедшим и глухонемым!.. Стража! В подземелье его!
– Постой! Я знаю, ты давно ненавидишь меня и считаешь виновником своих прошлых бед, хотя виноват в них лишь ты сам. Возможно, из-за твоих обвинений я не сегодня-завтра сложу голову на плахе. Но – да будет мне свидетельницей всевидящая светлозорая Шеара! – мы с Флаввием ни в чём не виноваты. Провинность наша – лишь в тяге к знаниям, к мудрости, иногда даже выходящей за пределы мира сего, который я до последнего защищал, не жалея магмы. Прикажи посадить меня в камеру к мудрецу. Я обязан поговорить с ним. Если он и впрямь нарочно сеет смуту в головах и душах магмаров, ведомый преступными умыслами, я попрошу позволения стать его палачом. Можешь не сомневаться – снесу ему голову одним взмахом секиры…
– Хватит! – Мститель не смог сдержать довольной, злорадной ухмылки. – Закрыть обоих еретиков в одной клетке! Посмотрим, до чего им удастся договориться!..
Едва переступив порог камеры, Мудролюб свалился навзничь без сил и без чувств от чудовищной усталости. Слишком много нового и непонятного, слишком много злого и коварного, слишком много неожиданного разом навалилось на суровую, но честную, простую и наивную магмарскую душу!..
Он ещё не знал и знать не мог, что Чёрный Мститель, вчерашний изгой их клана и его нынешний мучитель, лелеет в душе дьявольские замыслы завладеть хотя бы частью той неведомой мощи, дабы возвыситься над остальными и обрести могущество. Что он готов любыми жестокими способами выпытывать у обоих «вероотступников» содержание и местонахождение крамольных документов. Что по всему Фэо уже гуляют еретические слухи о неправильности этого мира, поются похабные песенки о богах и великих драконах, рассказываются кощунственно-пошлые анекдоты о вымышленных интимных похождениях Шеары! Что воины обеих рас превратились в циников, кощунственно насмехающихся над всем, что ещё вчера было свято для каждого живущего в этом мире. Ибо нечто совсем новое, неизведанное и губительное проникло в их доселе такой простой и понятный жизненный уклад. Оно случайно пришло оттуда – из великого, неведомого и непостижимого Реала, отделённого от них лишь тонкой и прозрачной, но непреодолимой преградой монитора. Это вряд ли можно было назвать злом. Но для Фэо оно несло гибель, окончательную и разрушительную.
Неведомо ему было и о том, что Повелительница драконов, предчувствуя грядущую катастрофу, уже узнала, откуда проросли её корни: Фэо был поражён загадочной страшной эпидемией, имя которой – Компьютерный Вирус. Именно этот ужасный недуг перевернул здесь всё с ног на голову, извратил, искривил и искалечил. Но богине нельзя ни на миг покидать вверенный Ей мир и отправляться в Реал ради предотвращения грядущей беды. Значит следовало искать отчаянного смельчака среди воинов людских и магмарских! Искать и найти храбреца, готового решиться на доселе невиданное – переступить рубеж между «Легендой» и реальностью! И такой храбрец уже был найден – именно на него, Мудролюба, указал с небес Её божественный перст! И именно ему предстоял тяжелейший и опаснейший путь из маленького игрушечного мирка в Реал – огромный и непостижимый мир мудрых великанов. Настолько мудрых, что их знания уже тяготят своих носителей и заставляют искать хотя бы кратковременного отдыха в куда более простых и примитивных параллельных реальностях, придуманных и созданных ими же самими!..
Обо всём этом будущему спасителю Фэо пока неизвестно. Утомлённый пережитым, он всё ещё пребывает в глубоком сне, в холодной и мрачной темнице Дартронга, обезоруженный, осмеянный и опозоренный. Там, в счастливых сновидениях, он наслаждается прежней жизнью – простой и понятной, лёгкой, весёлой и беззаботной, не отягощённой никакими сверхъестественными, непомерно трудными загадками. Но спустя время проснётся и, вопреки всем препонам, приступит к исполнению грандиозной миссии, предначертанной ему свыше… Сразу же после долгожданного откровенного разговора с сокамерником-мудрецом. Вооружённый его пояснениями, наставлениями и советами...
А может быть… Может, наоборот: не выдержит своей горькой участи и свалившейся на него ноши великомученика, слёзно раскается в нечаянно содеянном, торжественно поклянётся впредь подобного не совершать, малодушно бросит на произвол судьбы своего мудрого товарища по несчастью и будет милостиво отпущен на свободу. Без оружия и доспехов и без права вновь когда бы то ни было прикасаться к ним… Или сойдёт с ума в этом узилище, навсегда став юродивым, плетущим – на смех сокамерникам и допросчикам – несусветные бредни о таинственном и непостижимом Реале и его жителях, могучих великанах-волшебниках, управляющих миром Фэо с помощью магических кнопок и клавиш и наблюдающих за ними сквозь прозрачные волшебные окна, именуемые мониторами…
Шеара его знает, куда и как простелется дальнейший жизненный путь нашего любознательного героя! А впрочем, даже Она, якобы всевидящая и светлозорая, но на самом деле – такая же виртуальная кукла, как и все Её игрушечные подданные, этого не ведает. Ведь, в конце концов, далеко не всё и не обо всём можно и нужно знать. Ибо иногда знания становятся разрушительными, заходя за пределы познаваемого!
(Продолжение следует)

Ещё одна "неформатная" (то есть "нелегендарная") вещь. Коль уже начала сочинять и публиковать рассказы и пьесы о драконах, то наверняка не смогу обойти вниманием одну не так давно отшумевшую киноэпопею. Впечатления, оставшиеся у меня от «Игры престолов» – далеко не радужные. Слишком уж она груба и примитивна, на мой взыскательный взгляд, и слишком много в ней откровенной, неприкрытой пошлости, грубости, насилия… И тем не менее она открыла перед зрителями ещё один доселе неведомый мир (параллель, измерение), и похожий, и непохожий на тот, где живём мы. Образы двух главных героев и по сей день не дают мне (и наверно, не только мне) покоя, а в уже готовящемся к съёмкам продолжении этого сериала мы больше не встретимся ни с ними, ни с их современниками, ибо авторы замыслили экскурс в глубокое прошлое придуманной ими планеты. Я же рискну пригласить читателей в её будущее. Ни в коем случае не претендую на лавры Джорджа Мартина, Дэвида Бениоффа и Дэниэла Уайса. Но воображение, не спрашивая позволения ни у творцов, ни у публики, неумолимо рисует продолжение печально, хоть и вполне логично окончившейся истории. В какие же неизвестные края унёс Дрогон свою мать-повелительницу? Не воскресить ли её и не заставить ли взглянуть на белый свет другим взглядом? Стоит ли вечно оставаться в рядах Ночного дозора законному наследнику Железного трона? И как могут сложиться судьбы остальных, менее заметных персонажей? Сложные вопросы требуют подробных ответов, разворачивающихся в новый роман. А о том, насколько удачным будет это развёртывание, пусть судит читательская аудитория. Итак, что скажет на этот едва начатый "роман" почтеннейшая публика? "Аффтар, пешы дальшы!" или "Аффтар, выпей йаду и убейсо ап стенку!"?

Пролог

Царями земными себя нарекли,
Превыше природы поставив.
Но счастья желанного всё ж не нашли,
Животный свой нрав не оставив.

Жадны и трусливы, слабы и мелки
Их грязные чёрные души.
И алчны, и немощны эти зверьки!
Пусть ложью они себя глушат,

Пусть тешатся мифом о мощи своей,
Пусть истинной правды не слышат,
Но скоро склонят вновь колени пред Ней –
Она от рожденья их выше!

Их грозные кхалы, вожди, короли –
Ничтожные смертные твари.
А Ей путь другой небеса предрекли,
Как сталь, закалив в вечном жаре.

В обличье людском пусть на свет рождена,
Но с грозной душою дракона,
Одна лишь Она ими править вольна
По Ей лишь известным законам.

Она не такая, как все. В Ней бурлит
Драконья горячая лава.
Ей сердце драконье с рожденья велит
Бороться за власть и за славу.

И этот убогий несчастный мирок
От края его и до края
Ниц будет лежать у Её властных ног,
От счастия изнемогая.

Вновь будут Ей всюду хвалу воспевать,
Склонять и чело, и колени,
И почести пышные вновь воздавать...
Людишки свободы не ценят!

И вновь преклонятся покорно пред Той,
Что к ним снизойти соизволит
С высоких небес. Иль из бездны земной
Добудет им лучшую долю.

Ничтожен и глуп человеческий род,
Царями себя возомнивший!
Он к счастью пути никогда не найдёт
Без благословения свыше!

В Ней благословение это! Узри,
Смирись и склонись перед Нею,
Пред Той, кто светлее рассвета-зари,
Кто ясного солнца яснее!..

Часть первая. Здесь обрываются все карты

Глава первая. Пленники Неведомого моря

*

Мрачные крутые скалистые берега, поросшие густым лесом, выглядели, как неприступная крепость. Казалось, над ними никогда не рассеиваются мрачные тучи, и солнечные лучи никогда не золотят эти огромные тёмно-серые валуны, угрюмо лежащие вокруг прибрежных скал. Не одна сотня кораблей когда-то разбилась о них во время штормов. Не одна тысяча моряков нашла здесь свою погибель, навсегда отправившись в обиталище Утонувшего Бога и пополнив его армию утопленников. Говорят, эта грозная рать всё ещё копит силы и ждёт своего часа, чтобы однажды выйти из морских вод на сушу. Чтобы, подобно грозному валу, обрушиться на всё живое, похоронить его в водяной толще и превратить весь этот мир в один бескрайний океан... Вечно неймётся им, мертвякам, на том свете! Лежали бы уже да не вставали, коль померли! Так нет же!..

Мореходы, понаслушавшись жутких баек от бывалых друзей, стараются не приближаться к этим местам и, даже проходя вдали от них, бледнеют от страха и шепчут молитвы дрожащими губами, заклиная вышние силы оградить и уберечь их от возможной напасти. По их словам, беда может стать неминуемой, если на вершине скалы во время бури появится белый призрак – вестник верной гибели!..

– Дик! Дик!.. Ну... Седьмое пекло! Крепи парус! Небо темнеет! Надвигается шторм! Берём курс на тот утёс!

– Разобьёмся!

– Делай, что я говорю! Право руля!

– Нас несёт прямо на камни! Нам конец!

– Утри сопли и держись! Грот подбери!

– Джек! Я не хочу умирать!..

Резко вздыбившаяся волна с грохотом обрушилась на утлое судёнышко, сломав и начисто смыв всё, что было на палубе – и мачту с парусами, и скудный такелаж, и убогую хижинку-каюту... Всё, кроме двух, чудом оставшихся в живых морячков, по воле злого рока заблудившихся в необозримых просторах страшного Неведомого моря, Моря мрака, Пекельного моря, омывающего западные вестеросские берега и не имеющего единого устоявшегося названия. Говорят, как раз оно и отделяет этот свет от того. Там, за сейчас уже невидимым горизонтом, его воды стекают вниз, в чёрную бездну пекла. На время остужают адский огонь, ненадолго облегчая муки умершим грешникам. И вновь испаряются кверху, неся с собой в мир живых стоны и слёзы покойных мучеников... Кажется, сейчас ещё двое пополнят их ряды!

– Джек! Призрак! Белый призрак там, на скале! Мы погибли! – молодой моряк с мертвенно бледным, перекошенным от ужаса лицом вцепился в истрёпанный, насквозь промокший камзол товарища. – Я... Не... Не хочу! Не хочу погибать! Боги! Где вы?!! Спасите меня-а-а...

Отчаянный крик постепенно перешёл в бессильный шёпот. Дик, не в силах разжать пальцы, схватившиеся за одежду спутника, опустился на палубу и крепко зажмурился, боясь взглянуть в лицо неминуемой смерти.

– Утонувший Бог! Сжалься над нами! Не губи нас! – шептал он непослушным языком, едва раздвигая побелевшие губы. – Боги Вестероса! Где вы-ы... ы-ы-ы...

Едва слышный скулёж вскоре прекратился – обессиленный морячок без чувств свалился на палубу, так и не выпустив из рук мокрый камзолишко друга.

Джек поспешно присел около упавшего спутника... Ещё дышит? Попробуй расслышь человеческое дыхание сквозь рёв нового морского вала, накатывающего на их судно! Кажется, им и впрямь крышка! Но ведь говорят, что ничто живое не умирает. Что оно воскресает и вновь живёт – уже в других мирах. Стоит ли тогда цепляться за эту никчёмную земную жизнёнку? А может, и стоит? Может, все эти мейстеры, септоны и прочие мудрецы и сами ничего не ведают ни о законах мироздания, ни о подлинных предначертаниях богов и лишь морочат головы легковерной пастве?.. Впрочем, сейчас это уже неважно. Будь, что будет!

**

Она никогда не верила в вышние силы. Всегда была сама себе и королевой, и богиней. Бурные и жуткие приключения, пережитые в юности, приучили её верить только в себя. Свирепствует буря? Ну и пусть! Бьются о берег высоченные волны, разбрасывая валуны и ломая скалы? Да и пускай себе! Она всё равно останется невредимой и будет жить вечно на этом диком острове, не старея и не умирая. Не знала, откуда это взяла, но была твёрдо уверена, что именно так и произойдёт! И сейчас, стоя на верхушке утёса, равнодушно и презрительно взирала сверху вниз на огромные волны, вздымающиеся горами и угрожающие поглотить всё вокруг, но, в конце концов, бессильно разбивающиеся где-то далеко внизу, под Её ногами. Ей ли их бояться? Она и не такое повидала и преодолела. Сотни раз была на волосок от смерти и всегда оставалась жива. И даже умирая, торжествовала над врагами. Вот и тогда, улетев прочь из суетного мира и превратившись в отшельницу, оставила по себе жуткую, но славную память, вызывая и страх, и ненависть, и восхищение.

Ибо Она не такая, как все. Помнила это с самого детства, едва научившись мыслить и осознавать происходящее вокруг. Выйдя целой и невредимой из купели с кипятком, безвредно пройдя не раз сквозь пылающее пламя, всё сильнее чувствовала в себе необыкновенную мощь, но так и не смогла понять, что с этой мощью делать. Не знает этого и посейчас. Остаётся уверенной в своём высоком предназначении, но всё ещё не может догадаться, в чём оно состоит...

И правда, кто Она и с какой миссией, грандиозной или ничтожной, появилась на этом свете? Пока что все её масштабные замыслы с треском разбивались о земную действительность. Она, получеловек-полудракон, так и не научилась понимать окружающих Её людей, думать, рассуждать и чувствовать, как они. Считала Себя выше их, верила, что Ей на роду написано править и повелевать. А для этого, считала она, следует сохранять холодный и чистый разум, не разгорячённый и не замутнённый людскими будничными дрязгами... И это мнение оказалось ошибочным. Поставив Себя над остальными, презрев человеческие чувства во имя грандиозных планов, она в конце концов обрекла себя на поражение. На гибель от руки любимого.

И снова не умерла. Снова обманула смерть и вырвалась из её холодных объятий, заставив костлявую ведьму щёлкать зубами от досады. Хорошо ли Ей сейчас от этого? Не знает. Наверно... Просто всё равно! Плевать и на весь этот убогий мирок, навсегда погрязший в собственных пороках и глупостях и не пожелавший проникнуться тем светом, который Она ему несла! Колесо ненавистного Ей миропорядка продолжает катиться прежним путём, теряя спицы, но не останавливаясь. Пусть катится, пока с размаху не наскочит на камень и не разлетится в щепки!.. В точности, как вон тот несчастный кораблик без мачт и вёсел, бессильно кувыркающийся по бушующим волнам. Несущийся прямо на острые прибрежные каменные зубы-валуны!.. Да и чёрт с ним!..

Ещё немного постояла на вершине, равнодушно и презрительно взирая сверху вниз на бушующее море и на гонимое волнами полуразбитое судёнышко. И направилась к себе, в свой новый «дворец» – огромную пещеру-грот, где Её недавно приветили и поселили новые «подданные» – дети леса. Неизвестно как и почему Она сразу же внушила им почтение и сама почувствовала симпатию к маленьким лесовикам, смешным на вид, но в действительности – грозным воинам, мечущим огненные ядра в любого неприятеля, покусившегося на их землю, свободу и привычный уклад. Наверное, их объединяет ненависть к «цивилизованному» людскому миру, где в действительности одни «разумные» двуногие существа безжалостно пожирают других.

И вовсе не из чувства голода, а ради глупого самоутверждения, призрачного ощущения власти над себе подобными, бесконечной погони за наживой, за бестолковой роскошью, будто бы способной даровать почёт и славу среди более бедных. Тьфу! Нелепо, смешно и мерзко! В такие минуты даже досадно становилось из-за своего внешнего облика – людского! Никак не уживалась горячая и буйная драконья душа в нежном девичьем теле! Нет, вряд ли Она теперь вернётся к людям – пусть даже в качестве принцессы, кхалисии, королевы! Нет им места у Её ног! Не стоят они Её милостей! Разве тягаться им по чистоте душ и благородству с Её далёкими предками?! Да пусть отныне даже не попадается Ей на глаза ни одна из двуногих тварей! Вечное проклятие на них всех!

***

Они всё-таки выжили. Неподвижно валялись на холодном песчаном берегу, безжалостно вышвырнутые на него морской волной, смертельно утомлённые, промокшие, продрогшие, обдуваемые холодным штормовым ветром и, казалось, совсем равнодушные к своей дальнейшей судьбе. Не могли даже пошевельнуться из-за чудовищной усталости. Наконец один кое-как приоткрыл глаза и со стоном приподнялся на локте.

– Дик! – тихо окликнул он друга. – Дик! Ты жив?!

Второй моряк не отозвался. Всё так же неподвижно лежал ничком, уткнувшись лицом в холодный и мокрый прибрежный песок, растрепав длинные белёсые кудри и раскинув руки – будто пытаясь обнять своё последнее земное пристанище. Последнее ли? Поборемся ещё! Побарахтаемся!..

Джек, тяжело кряхтя, поднялся. Превозмогая усталость и боль во всём теле, взял под мышки ещё дышавшего спутника и поволок к ближайшей скале – подальше от холодных волн и шторма. Отогреется! Будет жить!

Выбрав удобное место между камней, уложил там бесчувственного, окоченевшего от холода товарища. Еле передвигаясь, дотянулся до ствола одного из высохших деревьев, отломал толстую ветку с облезшей корой. Как знать – может, и получится развести огонь!..

Острый пиратский нож, к счастью, остался при нём – по-прежнему висел на поясе в чёрных железных ножнах. Значит, дело пойдёт! Деревяшка и ножик то и дело вываливались из непослушных озябших рук, но моряк был упрям. Скрипя зубами от натуги, выдолбил-таки в дереве желобок и долго тёр его концом острой хворостины, пока тот наконец не задымился. Теперь-то они спасены!..

Дик пришёл в себя нескоро. Удивлённо распахнул огромные бирюзовые глаза и тут же зажмурился при виде яркого пламени.

– Мы… Мы живы? – осторожно спросил он, сам не веря, что ещё может шевелить языком, смотреть на окружающий мир, двигаться, дышать.

Джек с трудом улыбнулся в ответ:

– Пожалуйте поближе к огоньку, сир Ричард! Поживём ещё… Вот только долго ли?

– А… А почему ты так говоришь? – жалобно скривились розовые мальчишеские уста спутника, а чуть зарумянившееся было нежное личико вновь начало бледнеть от тревожных предчувствий. – Я слышал...

– Что ты слышал? Кто и что может знать о Неведомом море, откуда ещё не возвращалось ни одно судно? Все обитаемые земли – уже далеко позади нас. За этим островком жизни уже нет. Говорят, морские воды за ним – совсем холодные. И стекают они оттуда через край света прямо в пекло. Так-то!.. И назад возвращаться нам не на чем – в щепки разлетелся наш «Странник». Помрём мы тут не сегодня-завтра – не от холода, так от голода. На этом клочке земли нет ничего, кроме голых, мокрых камней и дикой чащи, кишмя кишащей всякой нечистью.

– Как… Какой нечистью?

– О детях леса слыхал, надеюсь?

– Но… Но это же выдумка! Сказка!

– Сказка?! Совсем недавно мы так же думали и доживших до наших дней драконах, и о великанах, и об оживших мертвецах, и о Короле ночи! Считали, что негоже воспринимать всерьёз бестолковые стариковские бредни! А эти бредни стали явью и чуть не сжили со свету нас, таких серьёзных и трезво мыслящих!

– Что же… Что же нам делать теперь? – растерянно пролепетал Дик.

– Отогреваться и спать. Беречь силы на завтра.

– Ты думаешь, что я смогу заснуть после всего этого?

– Так что ж тебе, колыбельную спеть? Извини, не умею. Захриплю так, что вся окрестная лесная дрянь к нам сбежится, как к своим!

– Джек, не надо! – всхлипнул пугливый юнец, робко озираясь по сторонам.

– Не осматривайся – всё равно их не увидишь. Они и днём-то ловко прячутся, а в сумерках и подавно. Небось уже давно заметили нас. Теперь только выжидают удобного случая, чтобы вцепиться в глотки незваным гостям.

– И… И как нам быть?

– Уже сказал: спать! Не тратить силы ни на болтовню, ни на пустые страхи!

– А… А если они и правда?.. Что тогда?

– Тогда будешь плакать и просить пощады. А пока что спи и ни о чём не думай.

Дик недоверчиво взглянул в хмурое лицо спутника и не рискнул возражать. Повернулся на бок и вскоре сладко засопел. Будто дома!

Джек укоризненно смотрел на спящего. И понесло же мальчишку бродить по морям! Ему бы сейчас… А что «ему сейчас»? Кто он? Рыцарский сынок-неженка, не знавший твёрдой отцовской руки, не ставший умелым воином, с рождения холимый и лелеемый ласковой матушкой-вдовушкой. А затем, после её смерти, безжалостно выброшенный из родового гнезда суровым отчимом. Богат ли выбор у него, поневоле и по беззаконию превратившегося в бастарда, лишившегося всех родительских привилегий и сохранившего лишь память о счастливых детских годах – когда наверно ещё и думать не моглось о будущих трудностях?..

Бывалый моряк устало зевнул и тоже задремал, едва слыша рокот уже притихшего моря и шум дремучего бора, кишащего невиданной нечистью. Хотя… Может, это и вправду всего лишь сказки?

Глава вторая. Чья кровь краснее?

*

Величественно поднявшееся из-за горизонта солнце милостиво улыбнулось успокоившемуся морю, заиграло на его голубой глади мириадами весёлых зайчиков, щедро озолотило и гладкие, как серый атлас, прибрежные валуны, и тёмные, напоминавшие бархат для дорогих камзолов, скалы, и зелёный шёлк густого леса... Разбудило и развеселило и доселе неподвижные, замершие в ночной дрёме деревья, и голосистых лесных птиц... Потрясающе красив стал этот ещё вчера такой суровый и дикий берег, тихий, никем не исхоженный и не изъезженный, великолепный в своей первозданной прелести. «Рай! » – с улыбкой отметил бы кто угодно, увидев такой пейзаж на картине... «Ад! » – возразил бы ему сидевший на прибрежном песке хмурый моряк, чудом спасшийся вчера с разбитого бурей корабля. Даже мелких щепок не осталось от «Странника» – бушевавшие волны разметали их на многие мили вокруг. Вот и торчи теперь тут, как баран на жертвенном алтаре, дожидаясь верной гибели – не от голода и холода, так от звериных когтей! А если и не от них, то... Неужели это всё-таки правда – про детей леса?..

Джек тяжело вздохнул и окинул побережье озлобленным взглядом. Вокруг, сколько хватал глаз – лишь валуны да скалы. Поживы здесь наверняка не найдёшь! Но... Покуда живёшь, не перестаёшь надеяться на лучшее! Может, там, в лесу на горных отрогах удастся раздобыть что-нибудь съестное?..

Он подбросил в уже угасающий костёр небольшую охапку сухих веток, и пламя вспыхнуло с новой силой. С лёгкой досадой взглянул на спящего спутника. Рыцарский сынок по-детски улыбался и смешно чмокал губами во сне. Наивен и беззаботен, как дитя! Подходи сейчас к нему, кто хочешь, и вонзай в белые дворянские телеса зубы, когти, сталь! Проснётся уже на том свете! Хорошо, что опасаться им пока некого. Кроме голода!..

Моряк натянул на плечи высохшую кожаную куртку, поправил на поясе нож, неохотно поднялся и зашагал к пологому горному склону, густо заросшему ельником.

Лес оказался густ, но пуст. Ни единого живого существа, пригодного для пищи. Только голоса невидимых птиц наперебой надрываются где-то там, у верхушек елей-великанов, точно силясь перепеть друг друга. Попробуй-ка их обнаружь!

Внезапный шелест кустов заставил незадачливого добытчика вздрогнуть, схватиться за рукоятку ножа и быстро оглянуться по сторонам. Кто это? Зверь? Или всё-таки какая-то человекоподобная тварь?!.. Кусты зашевелились, и из-за них показалась наружу рыжая мордочка оленёнка. Зверёк был совсем мал и слаб, с трудом держался на ножках и ещё не умел чувствовать опасности. «Извини, малыш! Но две человеческих жизни весят больше, чем одна твоя! » – довольно ухмыльнулся Джек и шагнул к будущей добыче. Но тут же отлетел в сторону, ни с того ни с сего получив тяжёлый удар в бок, – выскочившая из кустарника лань бросилась на защиту детёнышу и с силой лягнула копытом двуногого убийцу.

Джек выругался сквозь зубы. Но быстро сдаваться он не привык. Сердито ворча и отплёвываясь, подскочил на ноги, выхватил нож и метнул его в белое горло оленихи. Она громко захрипела, зашаталась и тяжело повалилась на траву, заливая её тёмно-красной, почти чёрной кровью.

Оленёнок всё так же стоял на широко расставленных дрожащих ножках и таращил тёмные глаза на странное, ни на кого не похожее существо, поднявшее с земли его упавшую без чувств мать, взгромоздившее её себе на плечи и понёсшее куда-то туда, где заканчивался лес. «Сегодня у нас будет поистине королевский завтрак! И обед, и ужин! » – довольно ухмылялся охотник.

**

Дик уже проснулся. Даже успел умыться и кое-как пригладить растрепавшиеся белокурые локоны. Растерянно стоял у костра, не зная, что с ним делать. И надо ли с ним что-то делать?

– Утренняя молитва богу огня? – засмеялся Джек, сбрасывая с плеч оленью тушу. – Или этому... Как его там?.. Владыке света?.. Лучше взгляни, что я принёс! Какова добыча, а? Сегодня нам предстоит трапеза, достойная двух благородных рыцарей!

– Ты не рыцарь! – нахмурился щепетильный юнец.

– Ты, вроде бы, тоже. Разве тебя кто-то посвящал в рыцари?

– Я – сын сира Эдварда Гринхилла! Ричард Гринхилл!

– Ты – Дик Сноу, бастард без роду-племени, потерявший своё имя.

– А ты... Ты – подлый смерд!

– Да ну? А как тебе такое? «Мы, Эейгон из рода Таргариенов, прозванный Драконовластным, волею богов король андалов и первых людей, защитник семи королевств, жалуем вечную и наследную королевскую милость и покровительство Джону Сэйлору, оказавшему Нам неоценимые услуги на пути к воцарению в Вестеросе»... Звучит, а?

– Что это? Откуда?

– Из грамоты, дарованной моему пращуру первым королём с драконьей кровушкой. Старина Джон был одним из лоцманов, помогавших Эейгону подвести флот к вестеросским берегам. Так-то! А многие ли рыцарские фамилии могут похвалиться столь же длинной родословной? Большинства из них тогда ещё и в помине не было.

– Почему же Эейгон не посвятил твоего предка в рыцари?

– Потому что и мой предок, и его король понимали лучше нас, что блестящие побрякушки-доспехи и гербок в завитушках далеко не всегда свидетельствуют о настоящей отваге и зачастую лишь лицемерно прикрывают трусость, подлость и низость своих обладателей... Ну, будет вам дуться, сир Дик Худородный! Пока вы изволили бездельничать, я уже и освежевал, и зажарил свою добычу. Прошу откушать!

Дик, всё ещё хмурясь, присел у костра и взял из рук товарища прут с нанизанным на него куском запечённой на углях оленины. И брезгливо скривился, чуть не испачкавшись разлившейся вокруг и всё ещё не высохшей оленьей кровью. Тёмно-красной. Почти чёрной.

***

Оприходовав увесистый кус печёного оленьего мяса и запив его (за неимением старого вина или свежего эля) ключевой водой, оба полурыцаря заметно приободрились. Дик счастливо заулыбался и повёл вокруг весёлым взглядом. Можно было подумать, что он вот-вот резво подпрыгнет на месте и бросится ловить порхавших вокруг них разноцветных бабочек. Мальчишка! Легкомысленный, пустоголовый юнец!

А Джек... Джек напряжённо думал о том, как им быть дальше. Если россказни о детях леса хотя бы на сотую долю правдивы, то им обоим вскоре придётся туго. Сейчас они сидят у прибрежной скалы, на виду. Их взору открыты все окрестности, но и они открыты со всех сторон чужим взглядам. Даже если никаких леших взаправду не существует, от зубов и когтей хищников им вряд ли удастся отбиться. Кто поручится, что с тех склонов, поросших ельником, не спустится, заприметив свеженькую добычу, волчья стая? Или медведь... Или... Нет, не думать об этом! Прочь страхи! Этот малец, как ни досадно признавать, ведёт себя более мудро – радуется жизни и ни о чём не тревожится, не накликает на себя беду.

– Джек! Ты знаешь, что мне снилось этой ночью? – внезапно спросил Дик, вытаращив на друга голубые глазищи. – Тот самый зловещий белый призрак на скале! И мне показалось, что это была... Она!

Моряк недоумённо взглянул на восторженного юнца, к своему счастью, не понимавшего, в какую беду они попали и чем может закончиться для них пребывание на этом диком островке.

– Что ещё за “она”? – ехидно бросил он.

– Она! – Дик перешёл на шёпот и тревожно огляделся – будто боялся даже заговорить вслух о Той, кого видел. – Драконья королева! Дейенерис!

Джек вздрогнул – слишком уж жуткие воспоминания навеяло ему это имя! Разгром под Хайгарденом, когда дракон жёг и пожирал оставшихся в живых ратников, отказавшихся склонить колени перед зарвавшейся белобрысой чертовкой! Обращённая ею же в руины Королевская Гавань с тысячами невинных жертв!.. Но быстро взял себя в руки и отмахнулся:

– Брось ты! Она мертва! И хвала богам за это!

– Почему ты так говоришь?

– Потому что ни драконам, ни мутантам с драконьей кровью в этом мире места больше нет! Он принадлежит людям!

Дик недоверчиво улыбнулся:

– Люди – слабы и немощны. И останутся такими всегда. Они не способны управлять сами собой, признавать друг за другом право управлять себе подобными, не возмущаясь при этом: “Почему он, а не я?!” И чтобы не дать нам, никчёмным существам, окончательно истребить друг друга в этих бессмысленных сварах боги и посылают в наш мир избранных, наделённых особой силой. Тех, чьи права на власть никто и никогда не осмелится оспорить! И их всегда будут встречать здесь, как полновластных венценосцев! О Дейенерис уже сейчас повсюду слагают легенды, как о единственной богоизбранной владычице, достойной править этим миром! А жертвы... Они были и будут всегда. Монархам никогда нет дела до того, сколько тысяч подлого мужичья полегло на их пути к тронам. Ибо смерды только на то и пригодны, чтобы всю жизнь пахать землю, а после смерти удобрять её своей сгнившей падалью! Они – ничто! А имена королей, восходящих на престолы по их презренным трупам, останутся в истории навеки! И если в мире нашем снова появится владыка, подобный Бурерождённой Деве, я первым положу к его ногам свой меч!..

– Меч?! – криво ухмыльнулся Джек. – А где он у тебя, горе-рыцарёк?

– Я... Я хотел сказать... – остановился, замявшись, запальчивый юнец. – Что я первым преклоню колено перед таким королём... Или королевой!

Джек снова ехидно хмыкнул:

– Ну и к чему ему или ей твоё колено? Он или она просто втопчет тебя в землю наравне с тем самым, как ты говоришь, подлым мужичьём. И даже не заметит этого!

– Я... Я... Я ещё стану славным воином! Обо мне ещё заговорят! И я ещё получу право победно шествовать в свите нового монарха, несущего в этот мир счастье!

– Ох, бедный наш мир! – Джек едва справлялся с желанием расхохотаться во весь голос. – Какие только пройдохи ни желали ему счастья! Заливая его реками кровищи, как голубой, так и красной! И все – с самыми благими намерениями! Поменьше бы таких было – глядишь, и поубавилось бы войн, смертей, разрухи!

– Ты... Ты ничего не понимаешь и не хочешь понимать! – со слезами в голосе вскрикнул рыцарский сынок, смешно краснея от обиды. – Ты никогда не станешь настоящим рыцарем, подлинным аристократом! Даже несмотря на ту королевскую грамоту! В тебе нет ни капли истинной рыцарской крови!

– Куда уж мне! – ухмыльнулся родовитый моряк, насмешливо наблюдая за обиженным спутником. Сир Ричард Гринхилл надул раскрасневшиеся пухлые щёчки (видать, забурлила алая благородная кровь!), гордо встряхнул белёсыми локонами и демонстративно отвернулся от “дерзкого плебея”.

(Продолжение следует)

Прямая линия

(Из не попавшего на конкурс)

– Всем! Всем! Всем! Да знает каждый житель славного Хаира – маг, воин, торговец, ремесленник, землепашец, – что в преддверие Нового года произойдёт доселе небывалое! Всякий живущий на магмарских землях обретёт возможность обратиться к правителям державы нашей (да ниспошлют им боги жизнь долгую!)! Посему каждый, кто пожелает обрести сию завидную возможность, должен до предновогоднего вечера записаться в реестр у столичного архивариуса, указав своё имя, сословие и звание, а также изложив суть своего обращения к первым лицам государства Хаирского! Торопитесь же, о славные сыны и дочери Страны вулканов, дабы успеть получить такой блестящий шанс до наступления новогодних праздников!
Один из воеводских глашатаев свернул в трубку только что прочитанный им пергамент, а второй снова протрубил в эндарговый рог, извещая обитателей Чернага об отъезде столичных гостей. Оба развернули тяжёлых неуклюжих зорбов и рысью помчались к воротам посёлка.
– Куда теперь? – спросил один из них.
– В Дыбрач, – хмуро буркнул второй. – Нам с тобой поручено до конца дня обскакать все населённые пункты.
– А ты чего злой такой? Не выспался?
– Оттого злюсь, что вынужден чепухой заниматься! Да что поделаешь – служба, туды её к Хаосу!
– Чепухой?!
– Ну да! Про эту прямую линию в народе уже анекдоты ходят, ёк-хумок! «Почему линия – прямая? Потому что похожа на извилины в мозгах у её участников!» Неужели там, наверху, всерьёз думают, что подобной ерундой можно что-то изменить к лучшему?
– А разве нет?
– А ты сам подумай да рассуди. Соберутся толпы охочих почесать языки, и половина из них забудет, о чём собиралась спросить власть имущих. Начнут болтать какие-нибудь глупости вроде: «Как здоровьице вашего церрадорчика?», «Правда ли, что над Огрием небо голубое? А когда оно покраснеет?», «Когда магмары начнут властвовать во всём Фэо?»… Ну и прочая чушь в таком же духе! Спрашивается: в чём польза от этого диалога? Лишняя трата драгоценного времени! А враг не дремлет и не сидит сложа руки!
– А я слышал, будто в Огрии тоже собираются провести что-то подобное! Значит вражеских провокаций в это время точно не предвидится!
– Посмотрим!..
Всадники всё той же тяжёлой рысью въехали в ворота Дыбрача и остановились на его площади. Один снова затрубил в костяной горн, сзывая местное население. А второй, мрачно чертыхаясь, развернул пергаментный свиток и взялся оглашать его содержимое, еле сдерживаясь, чтобы не взорваться градом ругательств:
– Всем! Всем! Всем!..
Казалось, что столичных гонцов тут совсем никто не видит и не слышит. Но Дыбрач был многомагмарен и оживлён. В мясной лавке тяжело хряскал топором Боров, разделывая свежие туши, а его юный помощник Лука без остановки сновал туда-сюда, унося в чулан готовое мясо и возвращаясь обратно. Молодые рекруты упражнялись в охоте на крэтсов и огненных паучих, а их товарищи постарше, сверкая негаторами, собирали пламенно-оранжевые огневики… Все были слишком заняты, чтобы обращать внимание на очередных приезжих. Трубач снова задрал кверху широкий раструб и протрубил отъезд, заглушая мычание подуставших верховых зорбов.
Чернагское ущелье, Огненная долина, Звиглодская дубрава… Всадники рысью промчались по этим локациям, нигде ни на миг не остановившись. Только в Звиглоде попридержали своих рысаков и переглянулись.
– Тьфу ты, крофдорова бабушка! – снова проворчал глашатай. – Про Менахема и про Хорхена мы с тобой забыли! Хоть назад скачи!
– В другой раз наведаемся, – отмахнулся трубач, выдувая из горна очередной призыв. Глашатай уже, наверно, в сотый раз за день развернул истрепавшийся свиток…
– Всем! Всем! Всем!..
– …сем! …ем! …ем! – раскатилось эхо по пустым деревенским закоулкам.
– Да знает каждый житель славного Хаира…
– …ира! ...ира! …ира!..
– …маг, воин, торговец, ремесленник, землепашец…
– …пашец! …пашец! …пашец!..
– что в преддверие Нового года произойдёт доселе небывалое!
– …Бывалое! …Вялое! …Алое! – дразнилось эхо, разносясь по деревне и словно насмехаясь над важными приезжими.
– Всякий живущий… Слушай, чего мы тут ерундой страдаем? – прервав чтение, спросил глашатай.
– …Даем! …Таем! …Таем!
– Всё равно нас тут никто не слушает!
– Слушает! Скушает! Кушает!.. – возразило эхо.
– Короче, поехали отсюда!..
– …Сюда! …Сюда! …Сюда! – снова не соглашалось эхо. Словно хотело задержать приезжих как можно дольше.
– Да, акустика тут, как в Дартронгском храме, – кивнул трубач. – Будто и нет никого! Поехали побыстрей!
Оба проскакали мимо пустующих домов и хижин к Ледяному гроту.
– Начнём?
– Давай!
Трубач снова поднёс к губам горн, а глашатай, даже не доставая свиток, прокричал наизусть:
– Всем! Всем! Всем! Да знает каждый житель славного…
– Чего орёшь? – внезапно гаркнул из глубокой шахты чей-то сердитый бас.
– Это кто там такой дерзкий? Не мешай оглашать указ!
– Работать нам не мешай, трепло!
Оба гонца опешили от такой наглости.
– Эй, ты там! – рявкнул глашатай. – Имей в виду: препятствование работе госслужащих чревато неприятными последствиями!
– Сильно борзый, да? Спускайся к нам в рудник – тут побазарим с глазу на глаз! А коли кишка тонка – вали отсель ко всем богельфам!
Ишь, разорался тут!
Где-то глубоко под замёршей землёй застучали сотни кирок, кроша горные породы. Этот стук жутким грохотом разнёсся по всему гроту, продирая морозом по коже и без того озябших столичных гостей и внушая им благоразумное решение поскорее убраться отсюда.
В Маэттро их ожидала почти та же неудача. Из местных жителей здесь осталась лишь старая глухая колдунья Бругильда, не расслышавшая и пары внятных фраз из их воззвания.
– Кровавая лилия? – переспросила она. – Нет, не слыхивала о такой.
– Я сказал: прямая линия, – поправил глашатай.
– Вот и я говорю: не растает, не глиняная! Это вы про статую Верциды, что ли? А чего с ней не так?
– Мы – про прямую линию! – хором прокричали оба гонца.
– Вы чего это на меня ревёте, как зорбы недоенные?! – рассердилась ведьма. – А ну катитесь отсель, покуда я вас горячими зельями не забрызгала! Ишь, разъездились тут! Разорались!..
Усталые, издёрганные, злые, валящиеся с ног от усталости, глашатай и трубач доскакали до Файтира и, свалившись у подножия Флаввиевой башни, захрапели один громче другого. Важное поручение было провалено с треском, но отвечать за это они будут лишь завтра. Если вообще будут…
– Я же тебе говорил: глупость мы затеяли! – сердито стучал посохом Веркирий, выслушав доклад патрульных о едва живых гонцах, вернувшихся ни с чем. – А ты: «надо идти в ногу со временем, инновации внедрять»! Внедрил?! И где результат этого внедрения?
– А ты что предлагаешь?! – неожиданно вспылил Гидвер. – Закрыть глаза и уши, забыть о прогрессе и гнить в болоте прошлого?!!
– Надо просто жить, как жили! И не морочить головы добрым магмарам какой-то сомнительной новизной! А то гляди-ка, новатор выискался!
– Шеара этот замысел утвердила и благословила! Ты что же, против Её предначертаний?
– Шеара на небесах живёт, а мы грешную землю топчем! Понимаешь разницу? Прежде чем внедрять здесь божественные планы, надобно бы проанализировать все возможные преграды и препоны на пути к их воплощению. Нужны ли они вообще сейчас народу хаирскому? А то вышло опять, как в той пословице: «Гладко было на бумаге, да забыли про овраги!»…